Наши научные издания
Лекция Дмитрия Глуховского
21.10.2015
19 октября в рамках проекта «Открытый журфак» на факультете журналистики МГУ состоялась творческая встреча с писателем и журналистом Дмитрием Глуховским, автором серии постапокалиптических романов «Метро 2033», «Метро 2034» и «Метро 2035». Автор бестселлеров рассказал о своем творческом пути и журналистском опыте.
Дмитрий, кем вы себя считаете: журналистом или писателем?
– Я всю свою жизнь разрываюсь между попытками писать книги и желанием так или иначе заниматься журналистикой. Мои увлечения тем и другим начались с детства. Мой дед работал в сатирическом журнале «Крокодил» и объездил весь Советский Союз. Его невероятные рассказы об экспедициях по миру и привезенные артефакты, от моржового бивня до фигурок, вырезанных из китового уса, – все это заполоняло собой его квартиру. И когда я приходил в гости, я был всем этим совершенно очарован. Так я решил стать репортером. Что касается литературной деятельности, это связано с работой моего отца. После того, как отец отрабатывал свои смены на Гостелерадио, он возвращался домой и занимался переводами сербской поэзии на русский язык. И вместо того, чтобы посвящать время моему воспитанию, он барабанил на пишущей машинке вечера напролет. Зато когда он уходил на работу, его пишущим устройством завладевал я.
Как работа в Кремлевском пуле повлияла на Ваше отношение к власти?
– Мне кажется, что любой интеллигентный человек должен относиться к власти брезгливо. У нас не такая история страны, чтобы отождествлять ее с государственным аппаратом. То есть можно быть отчаянным патриотом России как своей страны, но к государству приходится относиться с некоторым скепсисом. Что касается опыта работа на пуле, то я к этому относился, скорее, как этнограф. Мне Денис Талалаев было интересно понаблюдать за тем, как все это изнутри работает и разобраться в устройстве, потому что эта сфера очень мифологизирована: мне пришлось увидеть, насколько мало общего у реальной картины и у той картины, которая создается СМИ. Нельзя сказать, что я глубоко проник в какие-то тайны Кремля, что я был чем-то очарован или разочарован. Я не увидел ничего ультрахаризматичного, сверхволшебного ни в одном из первых лиц государства, за деятельностью которых мог наблюдать. Я всегда интересовался политикой, интересуюсь ей и по сей день. Мои первые очерки о политическом устройстве нашей страны датируются примерно возрастом четырехлетним. Кроме книг, которые у меня выходят, я пишу колонки для «Сноба», писал для «GQ».
В чем заключается Ваша формула успеха?
– Это можно сравнить с неутомимым карабканьем по склону, достаточно крутому и скользкому, где часто на один шаг вперед приходилось два шага назад. И то, что я могу называть своими жизненными успехами, никогда не давалось мне быстро. Я просто рано начал, в 17, поэтому мне удалось до чего-то добраться. Велик соблазн вывести понятную и простую формулу успеха, но не всегда то, что я пред- принимал, приносило результаты. Другое дело, бывает так, что накапливаются твои усилия и набирается какая-то критическая масса, которая уже может переломить ход жизни. Есть конфликт между тем, что ты подразумеваешь под успехом в 17 и в 30 лет. В 17 мне казалось, что лучшее - быть опубликованным, стать писателем и путешествовать как журналист. Но потом выясняется, что за возможность посмотреть мир, связав для этого свою судьбу с телеканалом RT (который перестал пытаться быть объективным), приходится оправдываться.
Текст: Алексеева Софья.
Фотографии: Владислав Кочетков.
Дмитрий, кем вы себя считаете: журналистом или писателем?
– Я всю свою жизнь разрываюсь между попытками писать книги и желанием так или иначе заниматься журналистикой. Мои увлечения тем и другим начались с детства. Мой дед работал в сатирическом журнале «Крокодил» и объездил весь Советский Союз. Его невероятные рассказы об экспедициях по миру и привезенные артефакты, от моржового бивня до фигурок, вырезанных из китового уса, – все это заполоняло собой его квартиру. И когда я приходил в гости, я был всем этим совершенно очарован. Так я решил стать репортером. Что касается литературной деятельности, это связано с работой моего отца. После того, как отец отрабатывал свои смены на Гостелерадио, он возвращался домой и занимался переводами сербской поэзии на русский язык. И вместо того, чтобы посвящать время моему воспитанию, он барабанил на пишущей машинке вечера напролет. Зато когда он уходил на работу, его пишущим устройством завладевал я.
Как работа в Кремлевском пуле повлияла на Ваше отношение к власти?
– Мне кажется, что любой интеллигентный человек должен относиться к власти брезгливо. У нас не такая история страны, чтобы отождествлять ее с государственным аппаратом. То есть можно быть отчаянным патриотом России как своей страны, но к государству приходится относиться с некоторым скепсисом. Что касается опыта работа на пуле, то я к этому относился, скорее, как этнограф. Мне Денис Талалаев было интересно понаблюдать за тем, как все это изнутри работает и разобраться в устройстве, потому что эта сфера очень мифологизирована: мне пришлось увидеть, насколько мало общего у реальной картины и у той картины, которая создается СМИ. Нельзя сказать, что я глубоко проник в какие-то тайны Кремля, что я был чем-то очарован или разочарован. Я не увидел ничего ультрахаризматичного, сверхволшебного ни в одном из первых лиц государства, за деятельностью которых мог наблюдать. Я всегда интересовался политикой, интересуюсь ей и по сей день. Мои первые очерки о политическом устройстве нашей страны датируются примерно возрастом четырехлетним. Кроме книг, которые у меня выходят, я пишу колонки для «Сноба», писал для «GQ».
В чем заключается Ваша формула успеха?
– Это можно сравнить с неутомимым карабканьем по склону, достаточно крутому и скользкому, где часто на один шаг вперед приходилось два шага назад. И то, что я могу называть своими жизненными успехами, никогда не давалось мне быстро. Я просто рано начал, в 17, поэтому мне удалось до чего-то добраться. Велик соблазн вывести понятную и простую формулу успеха, но не всегда то, что я пред- принимал, приносило результаты. Другое дело, бывает так, что накапливаются твои усилия и набирается какая-то критическая масса, которая уже может переломить ход жизни. Есть конфликт между тем, что ты подразумеваешь под успехом в 17 и в 30 лет. В 17 мне казалось, что лучшее - быть опубликованным, стать писателем и путешествовать как журналист. Но потом выясняется, что за возможность посмотреть мир, связав для этого свою судьбу с телеканалом RT (который перестал пытаться быть объективным), приходится оправдываться.
Текст: Алексеева Софья.
Фотографии: Владислав Кочетков.